О свободе: четыре песни о заботе и принуждении - Мэгги Нельсон

времен вьетнамской войны, Федерального художественного проекта «Нового курса» Рузвельта или даже бесконечно критикуемого Национального фонда искусств). Другие яростно сопротивляются ассимиляции эстетического труда в капиталистическом дискурсе и склонны считать его чем-то противостоящим или стоящим отдельно от рыночной логики (что гораздо проще, если никто не платит за вашу работу).

Несмотря на чудовищно раздутый на высших уровнях арт-рынок – фарс, заваленный международными ярмарками и коллекционерами-миллиардерами, что привело многих к убеждению, будто искусство является контрреволюционным занятием для 1 %, факт остается фактом: большая часть созданных произведений не продается, а если и продается, то цена их редко соответствует справедливой оценке вложенных усилий и потраченного времени. В общественном сознании, однако, зачастую встречается обратное представление: искусство магическим образом превращает бытовые предметы – писсуар, брызги краски, банан, приклеенный скотчем к стене, – в возмутительное, чрезмерное богатство. Такое случается. Но столь же часто (если не чаще) искусство скорее напоминает поэзию, которая лишает ценности материал, с которым соприкасается. Как выразился поэт Чарльз Бернштейн, «пустой клочок бумаги обладает определенной экономической ценностью. Если вы напечатаете на нем стихотворение, его ценность утрачена». Подробнее об этом см. по-прежнему актуальное исследование Льюиса Хайда «Дар», в котором Хайд обходит бинарность переоцененного/недооцененного и рассматривает искусство как явление, играющее двойную роль, одновременно циркулирующее в неотчужденной, нетоварной экономике дара и в отчужденной, товарной рыночной экономике. При этом статус искусства как «дара», данного художнику непознаваемой силой, и «дара», преподнесенного художником миру, и делает искусство искусством. См. также пересмотр этого вопроса в «Иметь и быть доступным» Юлы Бисс.

70

Несмотря на «секс-позитивную» репутацию многих квир-персон, такой подход создает важный прецедент в квир-теории: Лорен Берлант и Ли Эдельман годами задавались вопросом, «что бы это значило, думать о сексе или даже желать секса без оптимизма». См. их книгу «Секс, или Невыносимое».

71

Донеган и Выпиджевски пишут о гетеросексуалах, но их аргументы против мейнстримной гей-культуры и «пинквошинга» предлагают похожую критику: «[Гей-прайд] – по сути коммерческая реклама». «Гардиан» приводит цитату одного гея в статье 2016 года: «Слишком гетеросексуальный, слишком белый и слишком гей-корпоративный: почему не все квир-персоны участвуют в прайде Сан-Франциско»: «Я это называю ООО „Гей“. Мы – очередной доступный для заказа товар». Джасбир Пуар выводит эту идею на уровень глобальной политики в своей книге «Террористический ассамбляж: гомонационализм в квир-эпоху» (2007), где связывает ассимиляцию гомосексуальных людей и консюмеризм с белизной, западным империализмом и войной с терроризмом, объединяя «гомосексуальность с провоенной, проимпериалистической повесткой США», которую Пуар называет «гомонационализмом».

72

Патрик Калифия – американский теоретик сексуальности и автор эротических романов и поэтических сборников. Калифия – трансгендерный мужчина, в тексте приводится цитата высказывания, сделанного до трансгендерного перехода (заместительную гормональную терапию Калифия начал в 1999 году). – Примеч. ред.

73

Мишель Голдберг использует эту цитату Флинн в своей статье «Проблема идеализации сексуального освобождения».

74

См. пост «Зачем жаловаться?», опубликованный Сарой Ахмед в блоге, посвященном «феминистскому занудству», где Ахмед описывает достоинства жалоб: «Жалоба может быть способом смириться с самой собой, поскольку жалоба – это попытка понять, что не так, вместо того, чтобы смириться с происходящим или позволить чему-либо произойти, продолжать позволять. Подать жалобу – один из способов что-то сделать. А значит и способ не бездействовать. Многие из тех, кто жалуются, делают это не потому, что полагают, что непременно добьются справедливости или какого-либо другого решения проблемы, хотя, конечно, разные люди начинают этот процесс с разными ожиданиями по поводу того, чего они могут добиться. Началом может быть и отказ: «Вы отказываетесь мириться с несправедливостью каких-то обстоятельств». Я согласна со всем написанным выше. Моя цель в данном случае состоит в том, чтобы провести различие между необходимостью точечно жаловаться и признанием ценности жалобы как склада ума.

75

Джо Фишел, исследователь правовой и сексуальной справедливости, так пишет о «сексуальном реализме»: «Выбор [не только сексуального характера] всегда ограничен обстоятельствами, но тем не менее является выбором». Такой подход явно отличается от точки зрения Андреи Дворкин и Кэтрин Маккиннон, согласно которым стальная хватка патриархата так сильно влияет на психику женщин, что некоторые их решения не могут считаться решениями.

76

Эссе Гейл Рубин «Размышляя о сексе: заметки о радикальной теории сексуальной политики» было опубликовано в 1984 году; спустя десятилетие СПИД поставил под сомнение концепцию «мягкой сексуальной изменчивости», и ярые сторонники сексуального освобождения (например, основатели организации Sex Panic! Аллан Берубе, Кристофер Мюррей, Дуглас Кримп, Кендалл Томас, Майкл Уорнер, Грегг Гонсальвес и Деннис Дэвидсон) столкнулись с Ларри Крамером, Эндрю Салливаном, Микеланджело Синьорилем и Габриэлем Ротелло, причем последние утверждали, что «сексуальная изменчивость» в виде беспорядочных половых связей и незащищенного секса не может считаться мягкой, так как способствует распространению смертельной болезни.

77

Кэтрин Энджел тоже писала об этом. См. ее статью «Секс и самопознание: за пределами взаимного согласия» от 14 февраля 2020 года: «Призывая женщин уверенно и ясно выражать свои сексуальные предпочтения, дискурс взаимного согласия рискует отказаться от факта, что женщин часто наказывают именно за их сексуальную уверенность и решительность, которые их просят в себе развивать. Более того, у этих призывов к самоуверенности и позитивности, этакому вызывающему самоутверждению, есть и уязвимая сторона: они трактуют неуверенность, беззащитность и незнание как нечто уродливое, унизительное и постыдное. Они не выносят уязвимости или двойственности. И делают невыносимым опыт незнания того, чего именно хочется».

78

См. книгу социологини Лизы Даймонд «Сексуальная флюидность: осмысление женской любви и желания», в которой Даймонд изучает опыт почти сотни женщин, которые в какой-то момент своей жизни испытали однополое сексуальное влечение, и обнаруживает поразительную степень изменчивости их желаний и идентификаций на протяжении десятилетия: многие отказываются от устойчивых представлений о сексуальной ориентации в пользу контекстуально обусловленного представления о желании.

79

Это письмо было призвано противопоставить предполагаемому феминистскому пуританству #MeToo преданность «сексуальной свободе», которая, по мнению авторок письма, предполагает и право мужчин на приставания (la liberté de déranger).

80

Здесь и далее текст книги «Сексуальная жизни Катрин М.» приводится в переводе Ирины Редькиной. – Примеч. ред.

81

Различные варианты и реакции на Парад шлюх во всем мире, от Латинской Америки до